Варган — язычковый музыкальный инструмент, насчитывающий около тысячи различных названий по всему миру. Благодаря своему свойству быстро адаптироваться к самым разным историко-культурным реалиям, он успел зарекомендовать себя в качестве древнего народного инструмента одновременно во стольких уголках мира, что вне контекста конкретных стилей игры куда справедливей было бы считать его инструментом вненационального характера и значения, чем пытаться идентифицировать подлинный источник его происхождения, затерявшийся в глубине веков.

Музыка, которую можно осязать,
инструмент, который умеет говорить

Отличительной особенностью варгана является то, что изменение звучания и формирование мелодии происходит только при контакте с органами речи и дыхания человека: у инструмента попросту нет никаких других внешних резонаторов, кроме самого исполнителя, который при этом не просто усиливает звучание, а преобразует его внутри себя и управляет им, руководствуясь не столько музыкальным восприятием, сколько непосредственными осязательными ощущениями звука.

Звучание в натуральном звукоряде и изначальная близость к механизмам произнесения речи делают инструмент интуитивно понятным для освоения. Достаточно лишь совместить вибрацию язычка с навыками артикуляции, которые мы вырабатываем с самого детства, — и варган уже музыкально звучит. Он способен увлечь человека своей возможностью «говорить музыкой» даже в первые дни обучения игре (а иногда даже и в самые первые минуты!), тогда как многие другие инструменты требуют более долгой и сосредоточенной практики для извлечения первых приятных на слух мелодий.

В то время как человек выполняет роль «живого резонатора», сам инструмент является для исполнителя чем-то вроде внешних голосовых связок, открывая совершенно новые перспективы раскрытия в музыке того скрытого потенциала человеческой речи, который не способны реализовать и проявить в себе все известные языки мира. Поэтому если увлеченность варганом не пройдет мимолетно и человек не оставит обучения, то с годами варган будет способен демонстрировать все новые и новые, максимально сложные для освоения, звучания, последовательно открывая для исследования неизвестную до того область развития речевого аппарата и преобразуя каждую изученую деталь в новый элемент музыки.

От архаики до современности, оставаясь собой

Возвращаясь к вопросу о происхождении варгана, нужно отметить наиболее существенную деталь: простота принципа звукоизвлечения могла позволить изобрести архаичный предварган в такой глубокой древности, что ни один исследователь не найдет способов проникнуть в те времена. Но некоторые народы, давая простор для очень смелых гипотез, до сих пор сохранили в своих культурах поразительно элементарные способы извлекать звучание интересующего нас типа: сухие раздвоенные ветки (при верном подходе звук можно извлечь почти из любого образца, подобранного на улице), тонкие прутья, приложенные к листу дерева (где прут выполняет роль язычка, а лист — роль корпуса инструмента, усиливающего звук), или даже жужжащий жук, привязанный к палочке (достаточно поднести его к раскрытому рту и поток звука можно будет дополнять обертонами).

Конечно же, это был лишь первый шаг в направлении первого и настоящего варгана, который мог бы обеспечить исполнителя разнообразным и сильным звучанием. Но несколько тысяч лет назад в щепках и деревянных или костяных пластинках начали прорезать язычки, это стало определяющим моментом развития инструмента. Даже когда варганы начали изготавливаться из бронзы, а затем и из стали, принцип звучания оставался ровно таким же, как и тысячелетия назад при появлении первых пластинчатых варганов. Поэтому в наши дни, словно в древности, инструмент дает возможность естественным и непосредственным образом воспринимать и создавать музыку ровно тем же способом, как воспринималась и создавалась она задолго до появления даже зачатков музыкальной теории. И здесь варган как во внешнем виде, так и во внутреннем содержании выступает своеобразным символом неизменной связи современности с юнгианским миром архаичного человека. Если даже не проводником в этот мир!

Но а как же знаменитое, ставшее почти афоризмом, утверждение представителей культуры народа саха, что варган — «спутник современного человека»? В этом иллюзорном противоречии можно обнаружить другое удивительное свойство инструмента: варган, существенно не изменившись за предыдущую тысячу лет (с тех пор, как были изобретены первые металлические дуговые его разновидности), так и не стал «архаичным пережитком прошлого», а раз за разом находил свое место практически в любой культуре.

Отражения в культурах

Где-то варган был тесно переплетен с религиозно-мифологическими представлениями тех или иных народов, где-то использовался в шаманских ритуальных практиках или для общения с духами природы и даже табуировался (не использовался в каких-либо бытовых целях), где-то напротив был предметом исключительно для развлечения, вызывающим явное пренебрежение у ценителей музыки… Между тем, для варгана писал концерты даже один из учителей Бетховена — Альбрехтсбергер, а сам инструмент можно было увидеть на полотнах художников эпохи Возрождения.

В то время как герцоги Йоркские и мать королевы Виктории посещали концерты Карла Оленштейна, кетские охотники внимали тому, как мифологический хозяин лесных зверей Кайгусь игрой на варгане завлекает животных. Когда в Европе писали стихи, посвященные музыке виртуозов-варганистов, а на западе России некоторые считали, что «этот инструмент <…> веселит посетителей таких мест, где не встречается порядочный народ», — в Восточной Сибири при обрядовой передаче варгана шаману, звучали сакральные воззвания «к тому западному небу, которое считается создателем кузнечного ремесла». Эту поразительную многогранность можно исследовать бесконечно.

Особенно ярко все это разнообразие проявляется в наше непростое время. В одних регионах может найтись только несколько человек, увлеченных варганом, а в других — варганная музыка способна собирать на концерт тысячи зрителей. Для кого-то этот инструмент по-прежнему является связью с традициями предков, передающихся из поколения в поколение, кто-то играет на варганах произведения из классической музыки, а кто-то — использует их в ультрасовременных музыкальных течениях. Для одних варган — сложнейший музыкальный инструмент, на освоение которого уходят годы и десятилетия, для других — лишь эпизодическое средство разнообразить и украсить какой-либо музыкальный стиль. Для кого-то варган — неприметный и почти шуточный сувенир, другие будут видеть в нем атрибут ранних религий, а кто-то — инструмент работы с собой, позволяющий пробуждать и осознавать в себе то самое «дологическое состояние» (état prélogique), о котором писал Люсьен Леви-Брюль, и лучше понимать свою, человеческую, природу.

И с абсолютной уверенностью можно утверждать, что этот инструмент, в своей неизменности прошедший через эпохи и культуры, переживший даже целые локальные цивилизации, еще очень долго будет привносить в наш мир интересные и необычные нотки, тысячелетиями резонируя с историей человечества.

Аксентий Бескровный