Ночь музеев началась в Петербурге с десанта зайцев у стен Петропавловской крепости. Ушастые с лозунгами «Дед Мазай — наш рулевой», «Имеющий уши да услышит» шумной толпой высадились на берег и в считанные минуты завоевали ставший заячьим в полном смысле этого слова остров. Досталось даже шемякинскому Петру. Ему тоже кто-то из шутников решил добавить аксессуаров и попытался нацепить бутафорские уши, но за императора неожиданно вступился кто-то из толпы. Пусть и не очень трезвым голосом, но горожанин потребовал прекратить безобразие. Императора «обезушили» и продолжили веселье уже без конфликтов.
Тем временем в разных уголках города начали собираться нешуточные очереди из желающих посетить в эту ночь музеи. Наплыв посетителей был даже не в самых популярных из них. Девушки-волонтеры у дверей Музея печати искренне удивлялись большим группам молодых людей, стекавшихся к дверям. Впрочем, на Мойке аншлага не наблюдалось, зато у Исаакиевского в томительном ожидании выстроились сотни человек. Многие с детьми. Отстояв в кассу, они уже совершенно спокойно заходили в храм, где, в такой поздний час было многолюдно и шли своим чередом экскурсии. Через «выход», поправ очереди, вошла лишь группа с нашивками «Ассоциация разведчиков России».
У Манежа очередь только собиралась. По всей видимости, любители Рерихов еще не подтянулись в центр. Зато у музея религии на Почтамтской «хвост» загибался далеко за угол здания. Внутри классическую экскурсию разбавили предсказаниями: прямо перед входом желающие могли получить наставление из Уст истины. Некоторые подходили по нескольку раз. Таких Уста могли покарать чем-нибудь похожим на это: «Жадность бездонна — в эту пропасть можно падать бесконечно. Корыстный часто не знает, чего он хочет. И единственное, что его ждет, — это конечная неудача». Другим выпадало нечто более нейтральное: «От вас ничего не зависит». В залах было полно экскурсантов, которым рассказывали не только про основные религии, но и про всевозможные варианты предсказания будущего в разных культурах и эпохах. Смотрители передавали друг другу: «сообщите, сейчас освободится католицизм» — и зал тут же заполнялся «новообращенными». Во дворе же была установлена юрта, откуда практически в полной темноте доносились звуки варгана и берущее за самое нутро горловое пение.
Двойной и даже тройной «сайгоновский» кофе можно было попробовать в Фонтанном доме. Эпоха 1960-70-х поселилась в парке, где все пространство было наполнено присутствием Иосифа Бродского. На больших экранах, натянутых между липами, в темноте светились фотографии, на сцене звучала живая музыка, неподалеку, пытаясь хотя бы для своего узкого круга заглушить звук веселых песен из динамиков, несколько десятков человек собрались вокруг пианино, установленного прямо на траве, и неспешно при свечах затягивали «Подмосковные вечера». В кафе подавали как раз кофе и булочки с бутербродами. Более чем демократичные цены были призваны напомнить об ушедших годах. И кассир — в белом крахмальном фартучке, в классическом чепце работника общепита — высчитывала заказ на калькуляторе. Для чистоты эксперимента, пожалуй, следовало бы воспользоваться счетами.
Пробки в городе собирались далеко за полночь. Больше всего заторов, естественно, наблюдалось в окрестностях музеев — многие перемещались на личном автотранспорте. Другие гуляли пешком, пытаясь успеть побывать на разных берегах Невы до разводки мостов, благо погода не подвела. Остальные же массово ожидали прибытия специальных автобусов. Последние поезда метро в центр с окраин приходили битком — до шести утра, если очень постараться, можно было успеть посетить более 50 музеев. Правда, засыпающих на ходу экскурсантов можно было встретить уже до полуночи. А те, кто пресытился прекрасным, отдыхали на лавочках.
Автор: Ксения Потеева,
«Фонтанка.ру»
Источник: http://www.fontanka.ru